Магия греха [Двойная жизнь] - Вера Кауи

– И то и другое, – ответила Нелл и через мгновение добавила: – Наверное, все-таки еще опыт. Паола была прекрасной учительницей.

– У вас были друзья?

– Паола единственный человек, которому я доверяла.

– У вас были какие-то проблемы с доверием в прошлом?

—Можно сказать и так. – Нелл снова и снова вспоминала Дженни и по-матерински заботливую Лил.

– Можно ли считать, будто вы не убеждены, что мне и миссис Уоринг можно доверять?

– Да, но теперь я уже знаю достаточно, чтобы не судить о вещах только по их внешнему виду.

Филипп сложил руки у лица, как священник.

– Видимо, и мы должны поступать так же по отношению к вам, – мягко напомнил он. Его губы невольно дрогнули в самодовольной улыбке, когда он увидел, как в ее глазах вспыхнуло пламя ненависти. Значит, урок пошел впрок, он попал в цель. Это научит ее не играть в подобные игры с ним, самим Филиппом Фолкнером.

Их глаза встретились и впились друг в друга. Лиз думала, что эта тишина означает облегчение и разрядку, но если бы она услышала то, что чувствовали в этот момент Филипп и Нелл, то ее бы оглушил скрежет стали.

Филипп повернулся к Лиз:

– Я буду отвечать за все внешние мелочи и манеры. Поведение за столом. Кое-какие инструкции, наставления и правила, которым надо следовать. Все это мы тщательно обсудим и изучим. – Он повернулся к Нелл: – Вы будете делать то, что вам скажут, и так, как вам скажут. Вам также придется забыть все то, чему вас учили раньше. Все, что было раньше, вам надо забыть. Сбросить это с себя, как мертвую шкуру. Вас всему научат.

Филипп поцеловал Лиз и кивнул Нелл. Рукопожатия не было. После этого он ушел.

– Ну? – спросила Лиз, закрыв входную дверь.

– Ты мне и половины о нем не рассказала, согласись.

– Ты бы сразу все бросила и убежала к черту на кулички.

– О, ему бы это ужасно понравилось, – заключила Нелл, сваливая тарелки в кучу на поднос.

– Но он хоть не сильно тебя напугал?

– Нет. Я готова просто разорвать его.

– Да. У Филиппа врожденное чутье и вкус, этому трудно научиться. Но подобный стиль поведения в его духе.

– Я рада, что ты это сказала. – Нелл подняла поднос. – Не думаю, что я когда-либо стану такой. Меня не волнует проблема показной важности собственной персоны.

– Филипп склонен к проявлению легкой грубости и твердости, – согласилась Лиз.

Нелл немного поколебалась, а потом вдруг неожиданно спросила:

– Но почему тебе он так небезразличен? Лиз улыбнулась.

– Я знаю его, – просто ответила она. – Наверное, я единственный человек, который его действительно знает. Все знать – значит все прощать, но, ради всего святого, не передавай ему моих слов.

– Он ужасный сноб, тебе не кажется?

– Для Филиппа Виндзорский замок все равно что самая обыкновенная забегаловка. Он там тоже имеет какие-то кровные связи. Его родословная прослеживается почти на тысячу лет. Короли для него ничего не значат: он любому может дать двойную фору. – Чуть помолчав, Лиз добавила мрачно: – Он бывает невыносим, к нему трудно испытывать симпатию, его стойкие предубеждения способны свести с ума кого угодно, но то, чему он может научить тебя, просто бесценно. Но должна тебе заметить, я еще не встречала ни одного человека, кто бы так себя с ним вел, как ты сегодня.

– Я тебя предупреждала. У меня семнадцать лет практики общения с человеком, подобным ему.

– Твой отец был таким же, как и Филипп?

– В одном – у него была такая же непреклонная уверенность в своем превосходстве над другими, да еще он считал, что он, и только он, знает истину в этом мире.

Лиз рассмеялась, но в ее взгляде сквозило уважение. Она сжала пальцы – это был знак душевного волнения.

– Если ты считаешь, что у вас с Филиппом ничего не получится, кроме постоянной вражды, тогда я не буду приглашать его к нам.

Нелл на секунду остановилась с подносом.

– Но ты же сказала, что он может оказать неоценимые услуги.

– Да, сказала.

– Тогда его надо приглашать. Скажу тебе честно, я ему ни на секунду не поверила, да и он мне тоже, но в данном случае он нужен.

– Я поражена твоим прагматизмом, – подняла брови Лиз, – он, наверное, тоже. Надо иметь мужество, чтобы противостоять ему, и, хотя он всегда говорит, что ему нравится, когда с ним не соглашаются, на самом деле это далеко не так. Он просто терпит. Может, не стоило мне говорить тебе все это, но, если ты с ним поладишь, он научит тебя очень, очень многому. Ведь ты сама этого хотела, не так ли?

– Да-да, конечно. Очень хотела...

В течение нескольких последующих недель Нелл не раз задавалась вопросом, стоит ли вся эта затея того, чтобы тратить столько сил. Каждая минута в течение дня была занята у нее каким-то заранее спланированным делом. Первое, с чего они начали, это произвели тщательное обследование ее лица, после чего было принято решение о необходимости небольшой коррекции носового хрящика и костей челюсти.

– Ты можешь учиться прямо в клинике, пока с тебя не снимут бинты. Все равно выходить оттуда запрещено, и есть прекрасный шанс усвоить в теории все то, чему придется потом учиться на практике.

– Но зачем мне изучать антикварную французскую мебель? А эти полотна импрессионистов? Или какая разница между вином, выдержанным год или выдержанным два?

– Потому что тебе может попасться клиент, который захочет поговорить с тобой о своей последней сделке, в результате которой у него оказалось кресло Людовика V, или маленькая картина Эдуара Мане, или «Шато Латур» 1961 года, вот почему. Тебе надо знать не только, что заказать в дорогом престижном ресторане, но и как это сделать. Еще важнее знать, как правильно есть эти блюда. Ты знаешь, как очистить персик, не запачкав пальцы? Или как справиться с огромным артишоком?

Когда она вышла из клиники, то мало чем напоминала прежнюю Нелл, потому что горбинка на ее носу исчезла и челюсть имела более мягкие очертания, чем раньше. После этого она попала в руки специалиста по мимике, показавшего, какое выражение лица и в каких ситуациях ей больше всего идет. Также ее предупредили, что недопустимо грызть ногти – а она очень любила это делать во время чтения, – и, когда они стали отрастать, ей сделали великолепный маникюр. Нелл постоянно ходила к косметологу, на массаж, маникюр, педикюр, чистку лица и маски, проводя ежедневно тридцать минут за специальными упражнениями для развития мимики. Ее прекрасные шелковые волосы приобрели цвет высококачественного красного дерева, которое, как ее учили, поступало из Западной Индии.

Как-то, когда Нелл выходила из очередного салона, одетая в шелковый костюм цвета слоновой кости, Филипп заметил: «Кажется, дорогая моя Элизабет, ты нашла настоящую манекенщицу». Это было все, чего только могла желать Лиз.